Нереальность удивительно пластична
Музыка/слова: Laurent Boutonnat/Mylene Farmer
Режиссер: Laurent Boutonnat
Есть у этого клипа что-то общее с «Джорджино». Начиная с первого кадра – качающийся на ветру наголовный обруч с рогами и каска на придорожном кресте. Но в еще большей степени это – тема толпы.
Итак, пустошь. На пустоши – двое. Юноша и девушка. Разрезав ладони, они смешивают кровь, братаясь. Побратимы – это больше, чем родные братья. Братьев, как известно, не выбирают, а побратимами становятся чужие по крови люди по собственному взвешенному желанию. Смешение крови – признак самого высокого доверия. Таковы отношения между героями.
А теперь посмотрим, что будет дальше. После того, как на пустошь приходят люди. Первой появляется девочка лет десяти, углядевшая в луже полуутопленную фигурку. После того, как с нее стерта грязь, становится видно, что это – изображение Христа.
Тем временем появляется группа старух, чьи лица закрыты вуалями. Их почтительно усаживают на скамьи возле ровной площадки. Тут же ребенок приколачивает найденную фигурку Иисуса к кресту. Распинает. Как и оригинал, на потребу все той же толпе.
На девушку надевают венец - не терновый, но железный и снабженный острыми рогами. Связывают руки за спиной. Юноша получает куртку и пику. С этого момента становится ясно: теперь он – тореро, она же – бык.
Она улыбается. Хорошо, если ты этого хочешь – поиграем. Пусть они смотрят. Я тебе верю. Ты брат мой, ты не можешь мне солгать.
Толпе радостно. В руках сидящих старух появляются мелкие монетки, которые они, смеясь, швыряют под ноги тореро и быку.
Однако всякой корриде есть предел, и в ней не может быть ничьей. Рано или поздно наступает момент, когда кто-то один должен одержать верх. Юноша усмехается и вытягивает пику из ножен. Девушка внимательно смотрит на него, ее глаза говорят: ты не причинишь мне боли. Верю.
Разбег «быка» – и пика пронзает плечо девушки, отозвавшейся на это страдальческой гримасой.
Нет больше романтического юноши, только что торжественно признавшего девушку своей кровной сестрой. Кровь снова пролита – но пролита в грязь, не взрастившую ни травинки. А толпа ликует, чествует победителя. Он же в широко распахнутые объятия ловит эти почести, его осыпают серебром вперемешку с аплодисментами.
Упоенный своей победой, гордо поднявший лицо к небу, он не видит больше своей жертвы. А зря. На лице ее страдание сменяется отчаянием, а потом весь лик ее преображается: глаза теряют человеческое выражение, разум уходит из взгляда, остается только жажда крови и мести. И спустя секунду острые рога пронзают тело юноши, только в последний момент заметившего, откуда к нему идет гибель.
Что, брат мой, смешавший свою кровь с моей, ненадолго же хватило твоей верности? Не прошел ты испытания медными трубами, милее тебе оказались дешевые восторги толпы – милее, чем сестра твоя? Предал ты сестру твою, так прими за это кару от нее. Пролил кровь ее – так пусть прольется твоя в ответ.
Опомнились оба – но поздно что-либо исправлять. Дело сделано. А толпа, на потеху которой оно было сделано… а что толпа. Толпа развлеклась и ушла. Последствия драмы толпе безразличны. Потерявшие интерес к происходящему старухи спускают вуали на лица и удаляются: начался дождь. Только ребятишки торопливо подбирают тонущие в грязи монетки. А девушка сидит подле своего умирающего, слишком поздно опомнившегося брата. И плачет кровавыми слезами, смешивающимися на ее лице с дождем...
Итак, пустошь. На пустоши – двое. Юноша и девушка. Разрезав ладони, они смешивают кровь, братаясь. Побратимы – это больше, чем родные братья. Братьев, как известно, не выбирают, а побратимами становятся чужие по крови люди по собственному взвешенному желанию. Смешение крови – признак самого высокого доверия. Таковы отношения между героями.
А теперь посмотрим, что будет дальше. После того, как на пустошь приходят люди. Первой появляется девочка лет десяти, углядевшая в луже полуутопленную фигурку. После того, как с нее стерта грязь, становится видно, что это – изображение Христа.
Тем временем появляется группа старух, чьи лица закрыты вуалями. Их почтительно усаживают на скамьи возле ровной площадки. Тут же ребенок приколачивает найденную фигурку Иисуса к кресту. Распинает. Как и оригинал, на потребу все той же толпе.
На девушку надевают венец - не терновый, но железный и снабженный острыми рогами. Связывают руки за спиной. Юноша получает куртку и пику. С этого момента становится ясно: теперь он – тореро, она же – бык.
Она улыбается. Хорошо, если ты этого хочешь – поиграем. Пусть они смотрят. Я тебе верю. Ты брат мой, ты не можешь мне солгать.
Толпе радостно. В руках сидящих старух появляются мелкие монетки, которые они, смеясь, швыряют под ноги тореро и быку.
Однако всякой корриде есть предел, и в ней не может быть ничьей. Рано или поздно наступает момент, когда кто-то один должен одержать верх. Юноша усмехается и вытягивает пику из ножен. Девушка внимательно смотрит на него, ее глаза говорят: ты не причинишь мне боли. Верю.
Разбег «быка» – и пика пронзает плечо девушки, отозвавшейся на это страдальческой гримасой.
Нет больше романтического юноши, только что торжественно признавшего девушку своей кровной сестрой. Кровь снова пролита – но пролита в грязь, не взрастившую ни травинки. А толпа ликует, чествует победителя. Он же в широко распахнутые объятия ловит эти почести, его осыпают серебром вперемешку с аплодисментами.
Упоенный своей победой, гордо поднявший лицо к небу, он не видит больше своей жертвы. А зря. На лице ее страдание сменяется отчаянием, а потом весь лик ее преображается: глаза теряют человеческое выражение, разум уходит из взгляда, остается только жажда крови и мести. И спустя секунду острые рога пронзают тело юноши, только в последний момент заметившего, откуда к нему идет гибель.
Что, брат мой, смешавший свою кровь с моей, ненадолго же хватило твоей верности? Не прошел ты испытания медными трубами, милее тебе оказались дешевые восторги толпы – милее, чем сестра твоя? Предал ты сестру твою, так прими за это кару от нее. Пролил кровь ее – так пусть прольется твоя в ответ.
Опомнились оба – но поздно что-либо исправлять. Дело сделано. А толпа, на потеху которой оно было сделано… а что толпа. Толпа развлеклась и ушла. Последствия драмы толпе безразличны. Потерявшие интерес к происходящему старухи спускают вуали на лица и удаляются: начался дождь. Только ребятишки торопливо подбирают тонущие в грязи монетки. А девушка сидит подле своего умирающего, слишком поздно опомнившегося брата. И плачет кровавыми слезами, смешивающимися на ее лице с дождем...
Финал.
Вам не напоминает это чем-то Катрин, обнимающую мертвого Джио?
Вам не напоминает это чем-то Катрин, обнимающую мертвого Джио?